Интервью Abertzale Sur

Фирма «Атлетика» из Бильбао Abertzale Sur распалась в 2012-ом году, после тридцати лет непрерывного пребывания на саппорт-сцене. FootballTop представляет уникальный материал, в котором о днях былой славы вспоминает Иньяки, один из баскских «бригадиров».

- Каким образом появилась на свет фирма «Abertzale Sur»?

- В 1982-ом году Испания принимала чемпионат мира по футболу. Мы, совсем еще мальчишки и подростки, видели, как умеют болеть люди из разных стран. В итоге, практически каждый испанский клуб обзавелся своей собственной фирмой сразу же после Мундиаля, это был тогда такой молодежный тренд. Здесь, в Бильбао выступала четвертая группа, и мы воочию наблюдали за сборными командами Англии, Чехословакии, Франции и Кувейта, а также их болельщиками. У «Атлетика» первая саппорт-группа появилась еще примерно за год до начала мирового первенства. Она называлась «Herri Norte Taldea» и сидела на Северной трибуне стадиона «Сан-Мамес». Но при хоровом пении получалось следующее – Север пел, а Юг выглядел молчаливым. Самым младшим саппортерам, среди которых был и я, разрешили занять Южную трибуну, чтобы общая поддержка болельщиков охватывала весь «Сан-Мамес». Чуть позже мы могли войти в состав «Herri Norte Taldea», но предпочли организовать свою собственную банду «Abertzale Sur» («Южные патриоты»).

- Примерно в то же время и произошел раскол внутри «Herri Norte Taldea»?

- «Herri Norte Taldea» изначально состояла из двух мобов – «Rojos» и «Ultrillas», которые спорили за власть на Северной трибуне нашего стадиона. В конце концов, борьба завершилась победой «Rojos», которые изгнали «Ultrillas» с Севера. Изгнанные попытались закрепиться на Южной трибуне, но там власть уже держали мы, «Abertzale Sur». В общем, в сезоне 1982/83 «Ultrillas» организовали отдельную фирму, которая все время кочевала по «Сан-Мамес», поскольку у них не было единого места дислокации. После лета 1983-го года я никогда о них больше ничего не слышал.

- Можно ли сказать, что национализм является движущей силой фирм из Страны басков?

- Национализмом и сепаратизмом это называют в Испании. Мы же называем эти процессы патриотизмом. Баски – один из древнейших народов Европы, у нас самый старый язык на континенте – эускара, - не имеющий ни аналогов, ни родственных диалектов. Мы – не испанцы, мы самодостаточный отдельный народ, который не хочет находиться под гнетом испанской короны. Все, что мы хотим – это отделения и возвращения наших исторических территорий.

- Эти территории включают в себя не только современную Страну басков?

- Нет, они гораздо обширнее. Наши Euskal Herria, Баскские земли, так называемая Большая Баскония, включают в себя современную испанскую провинцию Наварра, а также территории, находящиеся ныне под протекторатом Франции – провинции Зуберу, Лабурдан и Нижняя Наварра.

- Нужно ли бороться за свою независимость такими методами, какие использует ЭТА?

- Не забывайте, что ЭТА – движение сопротивления. Данная организация никогда бы не появилась на свет, если генерал Франко не стал бы искоренять басков и баскскую национальную самоидентификацию, запрещая наш язык и нашу автономию. В результате, дети обучались баскскому языку в специальных закрытых школах – икастола. Эти учебные организации были подпольными, поскольку можно было загреметь в тюрьму, если франкисты заподозрят тебя в каких-либо контактах с икастола. Но наш народ все равно отдавал детей в эти школы, где кроме языка, детей обучали еще и истории басков – истории войны и сопротивления. Тогда у нас была Баскская национальная партия, которая, если что-то и делала, то только на бумаге. От нее откололись несколько революционеров, решивших вести вооруженную борьбу с испанскими захватчиками. Так появилась ЭТА.

- Это понятно, но разве убийства людей оправдывают цель? ЭТА сначала убивала чиновников и жандармов, которых Франко прислал наводить порядок в вашем регионе, правильно?

- «Наводить порядок» - так думают испанцы. На самом деле, они занимались притеснением басков. На их счету были многочисленные административные нарушения и уголовные преступления. Вместо наведения порядка они сеяли хаос и беспорядок. Кроме того, Франко знал, что баски подчиняются только баскам по крови. Не испанцам. И подобная ситуация наблюдалась и в других испанских провинциях, в которых народ мечтал о независимости от Испании. В Галисии и Каталонии местных тоже притесняли приезжие чиновники и жандармы и тоже огребали по полной – вплоть до пуль и взрывов. Ни мы, ни галисийцы, ни каталонцы не хотели всей этой крови. Мы лишь хотели быть независимыми, жить отдельно от испанцев. Вот и все. Испания, можно сказать, сама поставила нас на путь вооруженного ополчения. Мы лишь нашли оружие.

- Хорошо. Но Франко умер в 1975-ом году и Страна басков, вместе, с, кстати, Каталонией, получила широчайшую автономию – такую, какую не имеет до сих пор ни один регион Испании. Но ЭТА продолжала существовать и продолжала осуществлять кровавый террор…

- Нам, как и каталонцам, не нужна автономия. Нам нужно собственное государство, потому что мы – отдельный народ и не хотим, чтобы нас воспринимали, как часть Испании, с которой мы не имеем никаких родственных корней. Мы лишь хотим, чтобы нас воспринимали как самодостаточную и отдельную нацию – басков, которые живут в своей стране.

- Как относятся в Испании к баскским фирмам, когда они посещают выездные матчи?

- Очень плохо. Кричат, что мы убийцы, что мы связаны с ЭТА. Практически любая большая фирма в век околофутбола считала своим долгом «прыгнуть» на нас. Естественно, я говорю об ультраправых и фирмах фашистского толка – в первую очередь, таких как мадридские «Ultras Sur» и «Frente Atletico», а также «Ligallo Fondo Norte» из Сарагосы. Большие левые фирмы – такие как барселонская «Boixos Nois», которая вообще-то левая с натяжкой, «Riazor Blues» из Ла-Коруньи и «Biris» из Севильи никогда не относились к нам плохо.

- В Испании продолжают «дружить» согласно политическим убеждениям?

- Конечно. Левые фирмы дружат друг с другом, правые тоже дружат между собой.

- С какими фирмами «Abertzale Sur» поддерживала дружеские отношения?

- Назову «Celtarras» из Виго, «Ultra Sankt-Pauli» из Гамбурга, «Ultramarines» из Бордо и «Green Brigade» из Глазго. Кроме того, мы поддерживали хорошие отношения практически со всеми фирмами баскских клубов.

- Вы списке друзей ты не назвал «Pena Mujika», фирму «Сосьедада», с которой вы сидите вперемешку во время Баскского дерби…

- «Атлетик» и «Сосьедад» - два самых больших клуба из Страны басков и наш матч действительно дерби. Мы никогда особенно не дружили с парнями из провинции Гипускоа, если честно. Мы сидим вместе во время Баскского дерби, чтобы продемонстрировать всей остальной Испании силу и единый дух баскского народа. Да, мы болеем за разные клубы, но мы продолжаем оставаться басками, патриотами Страны басков и всегда будем помнить о своей национальной самоидентификации. Раньше у нас была вражда с «Pena Mujika» - тогда, когда с ними тусовались такие шутовские персонажи, как фирма "Ipar Brigadak". Они не разбирались в том, что такое баскские символы, баскский патриотизм и все переиначивали на свой лад. Впрочем, это уже в прошлом.

- У «Осасуны» тоже большая фирма. «Indar Gorri», которую ты тоже не назвал в списке друзей.

- «Indar Gorri» всегда были сами по себе. Они особо не лезут в левый движ, хотя это ярко выраженная левая, антифашистская фирма и фирма баскская. Тем не менее, они редко приезжают на матчи сборной Страны басков – просто потому, что сборная Наварры по футболу тоже изредка играет. Вот на этих встречах они и бывают. Им как-то нужно определяться – баски они или нет. То есть, они считают себя басками, но при этом грезят о своем старом наваррском королевстве. Короче, все сложно.

- Между «Атлетиком», «Сосьедадом» и «Осасуной» сложные взаимоотношения?

- Наоборот, очень простые. С «Сосьедадом» мы играем Баскское дерби. Особенной дружбы не было, но во время главного матча Басконии болельщики сидят вместе. Между руководством клубом существует война, это правда, и они борются с нами за самых талантливых баскских игроков. Впрочем, сейчас это распределяется так: «Атлетик» подписывает юниоров из баскской провинции Бискайя, а «Сосьедад» - из баскской провинции Гипускоа. Директорат «Осасуны» постоянно обвиняет директорат «Атлетика» в «кражах» из своей академии Таханор, хотя «Атлетик» заплатил за того же Хави Мартинеса, начинавшего в Наварре, вполне приемлемую сумму. Не приняты переходы из «Атлетика» в «Сосьедад» и наоборот. Нельзя сказать, что к таким футболистам относятся как к предателям, как, например, бывает при переходах из «Барселоны» в «Реал Мадрид». Их просто не понимают. Отказываются понимать.

- В Испании не принята практика выездов. Когда и как «Abertzale Sur» осуществила внутренний выезд?

- Наш самый первый выезд был осуществлен в Вальядолид. Причем, это был массовый выезд – поехали мы, «Herri Norte Taldea», еще две фирмы, которых сейчас уже нет, плюс сочувствующие. В общем, целый баскский батальон, погруженный в несколько автобусов. В Вальядолиде на нас смотрели косо, но никто не «прыгал», просто не рисковали, понимая, что сразу же огребут люлей. Мы перекинулись парой фраз с местной фирмой перед матчем и сказали им, что если на стадионе будут скандирования, оскорбляющие басков, то мы захватим хозяйский сектор. В результате, во время матча местные держали рот на замке, а кричали и пели только мы. Было такое ощущение, будто бы дома играли. Но после матча у нас возникли проблемы с полицией, вот тут-то во всей красе и проявила себя местная фирма «Ultras Violetas», начавшая забрасывать нас, не могущих дать отпор, всяким скамом.

- Из зарубежных выездов какой можешь выделить?

- Самый первый мой выезд помню. В Турин осенью 1988-го. К сожалению, этот выезд совпал с кризисом, который переживал «Атлетик»: мы проиграли 6 матчей подряд во всех соревнованиях, в том числе и гостевой против «Ювентуса». Проиграли разгромно – 1:5. У них Лаудруп уже 3-ей минуте забил. Он именно после того сезона, по-моему, в «Барселону» и отправился. С движем «Юве» особых проблем не было. Это сейчас интернет, литература, ты знаешь, кто там тебя ждет, левая или правая фирма, и как тебя встретят, будет ли «прыгать» или не будут. Тогда же мы ничего этого не знали и ехали, особенно за границу, даже не представляя себе, с кем мы там можем столкнуться и чем вообще обернется выезд. Все время на грани риска. Но в Турине все прошло не критично. Мы в Бильбао всегда избирали английский стиль саппорта, с небольшими баннерами и песнопениями, но в Италии я впервые в своей жизни воочию увидел корео и это было прекрасно. Неудивительно, что многие фирмы тогда старались подражать итальянской кореографии, это действительно смотрелось здорово, креативно, необычно, ново. Мы после того выезда стали использовать листы картона и бенгальские огни. «Сан-Мамес» выглядел просто великолепно! Южную трибуну нашего стадиона, с подачи какого-то журналиста, стали называть «вулканом баскского сепаратизма», потому что на нашей трибуне всегда виднелся огонь. Во всех смыслах.

- Был ведь в восьмидесятых скандальный выезд в Мадрид, когда вас помяли и «Ultras Sur», и «Frente Atletico»?

- Было дело. Но там вообще все как-то мутно получилось, потому что нас шмонали на каждой станции, кого-то ссаживали с поезда, все искали бойцов ЭТА, которые якобы отправились с нами, чтобы провести в Мадриде террористический акт. Короче, такая тотальная испанская пропагандистская прокламация, направленная против басков. Конечно, тут же взыграли правые. Мы и так прибыли в Мадрид ослабленным составом, так еще на нас прямо на станции «прыгнули» акционеры «Ultras Sur». Отбились от них, приехали полисы, разрулили вроде, но как только уехали, снова «прыжок», на этот раз в исполнении «Frente Atletico». Короче, тяжело было, все с травмами. Правда, и для них выезд в Бильбао никогда не был завернут в подарочную упаковку – гасили мы их в Бильбао по-страшному.