Интервью Динамо Санкт-Петербург
- Как возникла любовь к Динамо Питер?
- Я жил в Питере и не захотел быть как все. Меня угнетала общая атмосфера. Я считал, что Питеру не нужна такая унификация на основе «Зенита».
- Боление за «Зенит» в Питере несет в себе социальную и культурную подоплеку?
- Некоторый культурный аспект есть. Он связан с тем, что противостоять в Москве лучше в таком формате…
- В каком?
- «Один город – одна команда».
- Но ведь в Санкт-Петербурге есть и другие спортивные коллективы, и в других видах спорта. Болельщики «Зенита» не поддерживают другие клубы?
- Нет. Но баскетбольный «Спартак» можно вынести за пределы статистической погрешности. Была фирма Rebels, питерская, которая осуществляла саппорт «Спартаку». Они были спартаковцами, и болели именно за питерский баскетбольный «Спартак», чтобы постоянно не ездить в Москву на футбольный.
- Что с ними случилось?
- «Бомжи» подрезали у них баннер и все. Фирма самораспустилась после этого и так не смогла восстановить потом движуху. Хотя там была по-настоящему красно-белая тема…
- СКА?
- Касательно СКА. Хоккейный движ он другой, более спокойный. Но болельщикам СКА не доставляет удовольствия девиз «Один город – одна команда», ведь он выводит саппорт СКА за пределы Питера. То есть, получается, один город это Санкт-Петербург, а одна команда это «Зенит». СКА в этой речевке нет места.
- Как называется фирма СКА?
- Nordic Soldiers.
- Зенитовский движ в Питере… Он ярко выраженный правый?
- Да.
- Фанатов «Зенита» можно назвать расистами, учитывая традиционное отношение виража относительно чернокожих?
- Я бы не стал рассматривать это именно в таком ключе. Для них важна питерская идентичность.
- Когда Халк перешел в «Зенит», то на «Ландскроне» первым делом начали выяснять, черный он или метис, кем его, собственно, считать. Это нормально?
- Мне это кажется несколько странным. Для меня это вопрос второстепенный. Если человек сражается за клуб, то стоит ли выяснять такие подробности?
- Что значит питерская идентичность для «Зенита»?
- Для них сам Санкт-Петербург, футбольный клуб «Зенит» и его болельщики должны образовывать нечто единое. Это касается и подбора футболистов, и манеры организованного саппорта.
- «Зенит» – главный враг для питерского «Динамо»?
- Да. Это принципиальный противник.
- Несмотря на то, что спортивные весовые категории неравны?
- Тут важны не эти категории, а содержание. Мы считаем, что Санкт-Петербург много больше, чем «Зенит», и там есть место и другим – людям, клубам и группировкам.
- Ты участвовал в столкновениях с фанатами «Зенита»?
- Да. Например, в 2007-ом году динамовский общак (Москва и Питер) схватился в метро с фестлайном «Зенита» – не знаю, какая именно это была фирма. Мы на них «прыгнули», хотя ничего не обговаривали, это была случайная встреча. Нас было человек двенадцать, их примерно в два раза меньше. Но бойцы «бомжей» были намного сильнее, поэтому все завершилось боевой ничьей.
- Как фанаты «Зенита» относятся к питерскому «Динамо» и его болельщикам?
- С презрением. Исходя из их концепции и истории питерского «Динамо», которое то распадается, то опять собирается, они не считают нас сколь-нибудь значимыми.
- Но они на вас «прыгают», если встречают?
- Да, было несколько столкновений, но обычно с их стороны принимают участие новые фирмы или карланы, проходящие проверку.
- Фанаты «Динамо» делятся на ультрас и хуллз?
- Да. Я состоял в ультрас-бригаде True Dynamo Fans. Хуллз держались отдельно от нас, мутили какие-то свои темы. Когда «Динамо» играло во втором дивизионе, они тоже объездили всю зону Запад.
- Когда ты отправлялся когда на выезд с True Dynamo Fans, то хуллз ехали с вами?
- Отдельно. Иногда они приходили на сектор, но не всегда.
- У них свои мутки по «третьим таймам»?
- Конечно.
- Сколько человек состоит в саппорт-движении «Динамо»?
- Дома мы могли собрать и больше ста человек, на выезде, двадцать-тридцать.
- Вас атаковали местные?
- Я знаю, что хуллз с ними встречались, но я состоял в ультрас-бригаде, у нас не было особенных пересечений.
- На вашем секторе собираются люди разных возрастов?
- Да, но это больше связано с личностным выбором, а не с возрастом. Везде есть люди, которые не хотят быть, как все. Особенно это заметно в Санкт-Петербурге, свободном городе, где всегда находились люди, которые не хотели вливаться в мейнстрим. А из-за той концепции, которую исповедуют «бомжи», мы, естественно, оказываемся в оппозиции.
- Есть ли какое-то единство среди динамовцев из разных городов?
- Конечно! Существует динамовское братство, которое для динамиков не пустой звук, а реальность, которую мы всячески поддерживаем. Пацаны даже катались в Барнаул, и там их отлично встретили местные динамики и отлично провели время. Так же и у нас – если к нам едет какое-либо «Динамо».
- А если «Динамо» из Загреба, страны, в которой к русским всегда относились предвзято?
- Это немножко не наш формат. Мы вообще сторонники просербской ориентации. Да и вообще, такие вопросы пока еще не вставали перед нашим движем. Хорваты – особая тема, конечно, из-за позиции их страны во Второй мировой. Когда в Питер приезжал хорватский «Хайдук», то никто, само собой, к ним не подходил и не желал им удачи.
- Политическая ориентация питерских динамовцев?
- Правые. Российский движ не терпит антифу в своих рядах. В порядке вещей патриотизм и имперский флаг.
- Если за «Динамо» будет играть чернокожий футболист, то что?
- Мы не будем брать пример с болельщиков «Зенита» в этом плане. Для нас будет больше важна его некая преданность клубу. Но, впрочем, мы предпочитаем, чтобы наши футболисты представляли Санкт-Петербург, Ленинградскую область, динамовскую академию. Это «Зенит» скупает футболистов за огромные миллионы, и эти футболисты никакого отношения к Питеру не имеют. А еще «бомжи» потом утверждают, что они представляют Питер. Кем? Многомиллионными приобретениями, которым плевать на клуб и его историю?
- Каким эпизодом из истории «Динамо» ты гордишься?
- Блокадным матчем. Такого эпизода нет ни у одной команды мира, не то, что российской. Это связано с одной из самых великих и трагических страниц в истории Санкт-Петербурга и Ленинграда – блокадой. Такое не переживал ни один город! Люди, получающие триста грамм хлеба, умирающие от голода, выходили играть в футбол. Ленинградское «Динамо» играло с командой Ленинградского Металлического Завода. В Питере стоит даже памятник этому событию. Это один из величайших эпизодов в футбольной истории человечества. Одно только это застолбило за питерским «Динамо» след в истории и право называться великим клубом – если не в спортивном значении, то в историческом, это уж точно. Немцы не смогли взять Питер штурмом, и решили просто задушить город двойным кольцом блокады. Понимая это, в блокадном Ленинграде решили устроить такой матч – а радиорепортаж о нем велся прямо на фронт. Бойцы понимали, что русские не сдаются; что они могут играть в футбол даже в таких ужасающих условиях. Радиорепортаж произвел фантастическое воздействие – люди должны были умирать от голода, а они в футбол играют! Во время матча, насколько я знаю, начался артобстрел. Его переждали, а потом футболисты снова вышли на поле. Игра шла не девяносто минут, а меньше – обессиленные от голода игроки просто бы не выдержали полный футбольный матч по регламенту.
- В фан-движении «Динамо» все знают об этом событии?
- Все. Все регулярно ходят на годовщину, возлагают цветы, и гордятся этим событием в истории клуба. Для нас это по-настоящему свято.
- Расскажи о дружбе с московским «Динамо».
- Несколько лет назад московское «Динамо» приезжало в Питер на матч с «Зенитом». Мы, как обычно, пошли на гостевой сектор. Шизили весь матч за «Динамо». В конце игры москвичей погрузили на машины и повезли к Московскому вокзалу. «Бомжи» пытались вычислить москвичей, «палили» тачки, сопровождали до вокзала. Всегда так, когда приезжает московская команда – акабы ведут их басы, отцепляют сектор, потом таким же манером препровождают обратно.
- Вы в Питере дружите «против бомжей»?
- Да. С армейцами, с паровозами, но только не со спартачами. Потому что мы придерживаемся общих традиций динамовского движения, и никогда не общаемся с «мясом».
- А в других видах спорта?
- Про баскетбол расскажу. Саратовский «Автордор» перевозили в Питер и он получил новое название – «Динамо». И на местном уровне начались столкновения баскетбольных и санкт-петербургских «Спартака» и «Динамо». Наш саппорт поддерживал «Динамо», само собой. Это было в середине нулевых, сейчас «Автордор» перевезли обратно, а у питерского «Спартака» вообще нет боевого сектора. То есть, он, конечно, есть, но там собирается одна сплошная «кузьма».
- Расскажи про какой-нибудь интересный выезд?
- Могу вспомнить выезд в Псков. Там на матч пригнали солдат из местной десантуры. Невероятное зрелище! Сидит наш саппорт-сектор и сидит их сектор, а там шизят срочники-вдвшники младшего призыва. Мы еще про себя подумали: «А вдруг сейчас с ВДВ придется махаться? Это же пиздец!» Они в нас даже кинули пару файеров, причем они пролетели близ наших знамен с улицы!
- С улицы?
- Да, там маленький стадион. Специально целились в наши баннеры и знамена, чтобы их поджечь.
- У питерского «Динамо» есть еще враги кроме «Зенита»?
- Ну, с тем же Псковом, например, враждуем. По-разному ведь бывает. Приезжаешь в один город – нормально встречают, приезжаешь в другой – все иначе, «прыгать» начинают.
- С чем связаны постоянные расформирования «Динамо»?
- С политикой. Сергей Амелин, светлая ему память, финансово поддерживал нашу команду. Но он, в свое время, на местных выборах выступал в пользу противника Матвиенко, в связи с чем, когда «Валька-стакан» пришла к власти, клуб практически расформировали. «Динамо» начали душить и, в конце концов, задавили. А все последние истории связаны со строительной фирмой «Петротрест», которая сначала создала одноименную команду, а потом начала поддерживать нас. У нас в движе тоже неоднозначное мнение на этот счет, поскольку многие считают, что «Петротрест», переименованный в «Динамо» – это уже немножко не то, не по-динамовски, мол, это.
- У «Динамо» есть своя академия?
- Есть. Мы всегда стараемся объяснить руководству клуба, что именно с этими пацанами связано будущее команды. Поддерживать школу нужно всегда – это наша принципиальная позиция.
- Ты состоял в фирме True Dynamo Fans. Что с ней случилось?
- Сейчас ее уже нет. Зенитчики выкрали у нас баннер, но предложения забивона так и не последовало, хотя мы и ждали. Фирменный баннер потом перевернули и сожгли на матче «Зенита» против московского «Динамо». Естественно, после этого события наша фирма перестала существовать.
- Почему они не предложили забиться?
- У «бомжей» была следующая позиция – баннер отобрали не на акции, не на махаче, поэтому вызова не было. Они сказали: «Если вы не можете сохранить баннер, то и биться за него никто с вами не будет».
- Именно после этого фирма прекратила свое существование?
- Само собой.
- Что сейчас происходит с клубом?
- Когда команду в последний раз расформировали, то предпринимались неоднократные попытки ее воссоздать, причем, силами болельщиков. Сейчас вот за дело взялся «Петротрест». Опять. Для нас главное – показать, что «Динамо» из Питера по-прежнему существует, что город жив не только «Зенитом», и что есть на этом свете тот самый клуб, который сыграл знаменитый «Блокадный матч».
- Какие перспективы у «Динамо»?
- Очень хорошие – в противовес «Зениту». Мы хотим стать клубом, который делает ставку на своих воспитанников: когда местные болельщики саппортят местным же парням, обучавшимся в местной академии футбола, и все это вытекает в единую общность нашего движения. А не как у «Зенита», когда футболист чартером перевозит своих собачек из Бельгии.
- Давай поговорим о фан-движе в России в общем. Как это было сначала, в девяностых?
- Для нас, людей которые выросли на отрывочных новостях, то, что происходило в Москве, представлялось заманчивым и удивительным. Конечно, мы не привыкли к таким противостояниям, как, например, настоящая фанатская война между Flint’s Crew («Спартак») и Red-Blue Warriors (ЦСКА). Это было…маняще. И все хотели вписаться в движ и заниматься тем же самым. Пассионарии, как это определяет Гумилев, тянулись к этому и пытались создать свои движухи.
- Что думают фанаты, которые ценят фан-движение, про нынешний фанатизм в России?
- Это очень большая проблема в России, особенно, если следовать тезисам о развитии классического фанатского движения. Футбол сможет стать спусковым крючком, но не общей объединяющей темой. В Сибири и на Дальнем Востоке гораздо популярнее хоккей. Футбол и футбольный фанатский движ, по сути, развивается только на западе страны. Верю в то, что футбольная культура станет толчком для развития хоккейного фанатского движения. Если что-то и будет общее в России, то это будет не на футболе, а на хоккее.
- Как ты относишься к тому, что околофутбол превратился в отдельный вид спорта?
- Как к объективному процессу. Потому что это связано не только с чисто футбольной культурой. Это связано с неким строением, что ли, современного российского общества, где твоя сила является только предлогом для ее применения. Именно поэтому туда могут входить люди, по сути, не имеющие отношения к футболу, и не являющиеся фанатами. Они просто орудуют по принципам девяностых – мы свои, мы вместе, мы сильнее. Клуб здесь на втором месте. Они стали элитной стратой, когда клуб не становится центром движа. Главное – фирма, превратившаяся во плане самостоятельный тренд, и действующая по строгой системе координат «свой - чужой». Та же «Ярославка» начала с того, что «чистила» ветку метро. Ветку метро, а не сектор на трибуне! Тут, опять же, понятийные составляющие родом из девяностых, когда район махается на район, квартал на квартал, двор на двор.
- Деление на ультрас и хуллз стало необходимым?
- Конечно. Теперь необходимо отделять одних от других. Когда ультрас отдельно, а хуллз отдельно, все знают, куда идти – в лес или на сектор. Но в движе никто не считает хулиганов лишними. Это просто другой фронт траблмейкеров, который действует отдельно, вот и все.
- С чем связан закат футбольного хулиганизма у родоначальников футбола?
- Они начинали слишком экстремально и сейчас уже никому с этим связываться не хочется. Плюс, современную молодежь отвлекли на себя другие субкультуры. Перестроили стадионы, повысились цены на билеты. Футбол стал не развлечением рабочего класса, как это было в середине и в конце прошлого века, теперь это вершина для миддл-класса. Такое вот занятие для буржуа.
- Почему фанатский движ именно правый?
- Это пошло из нашей жизни. Расклад, который сложился в обыденных отношениях в Москве и Питере, перекинулся и на футбол. Правые занимали доминирующее положение, а антифа появилась только недавно, но так и не может сложиться в большую футбольную группировку. Российская антифа всегда являлась просто антагонистами скинов. У левого движа в Росси нет нормальной идеологической базы, его, по сути, не на чем строить. Когда из умов уйдет Союз, то левый движ будет взращиваться на западных идеалах: Че Гевара, Уго Чавес, Команданте Фидель. Субкультура может формироваться на некоем идеологическом компоненте, а не на материалах скучных партийных съездов. На Западе именно так. Они не имеют понятия о современном социализме или коммунизме, просто вешают плакаты с серпом и молотом. Субкультура берет противные мотивы, анти-мотивы, чтобы создать некую оппозицию обществу, а не слиться с ним.
